Для России важно играть ведущую роль в будущей термоядерной энергетике: эксперт

XXV Международная конференция по энергии термоядерного синтеза (FEC 2014) открылась сегодня, 13 октября, в Санкт-Петербурге. Россия впервые в своей современной истории принимает этот научный форум. Конференция, проводимая раз в два года под эгидой Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ), является площадкой для обсуждения перспектив исследований в области термоядерной энергетики. Первая такая конференция прошла в 1961 году в австрийском Зальцбурге, Советский Союз принимал ее в Новосибирске в 1968 году.

«Наш Физико-технический институт им. А.Ф. Иоффе занимается разработкой трех диагностических систем для ИТЭРа, — рассказал представитель физико-технического института им. А.Ф.Иоффе РАН (Санкт-Петербург) Михаил Петров. — Я имею в виду системы диагностики плазмы, которые измеряют очень важные ее параметры. Одна система основана на регистрации потоков нейтральных атомов из плазмы. Вторая, тоже очень важная — с томсоновским рассеянием в диверторе ИТЭРа. Третья диагностика основана на гамма-спектроскопии. Для этих работ создан коллектив из 25 человек, состоящий из представителей трех лабораторий нашего института. Разумеется, общее количество привлеченных участников гораздо больше. Из основного состава, получается, по каждой системе работает в среднем по 8 человек. Временно привлекаются и другие работники нашего института. Это не считая десятков организаций, к которым мы обращаемся с заказами — они нам делают расчеты, разрабатывают конструкции, ставят опыты, делают испытания. Наш институт, координируя все эти процессы, является ответственным поставщиком».

«Я являюсь научным руководителем всех этих работ по созданию диагностических систем для ИТЭРа в нашем институте, — отметил он. — Наша организация была традиционно очень компетентна в части разработки диагностики плазмы. Началось это более 50 назад, когда в СССР начали разворачиваться термоядерные исследования. Наш Физтех всегда отличался высоким уровнем разработок диагностики плазмы, в частности, по этим трем названным мной направлениям. Поэтому когда международная дирекция ИТЭРа решала, кому поручить эти направления, то для этих трех систем был выбран Физтех. Напомню, что Россия в счет своих международных обязательств разрабатывает всего семь диагностик, три из них разрабатываем мы, две — НИЦ „Курчатовский институт“, еще две — ТРИНИТИ. Всего диагностических систем в ИТЭРе около 40. Они по значимости делятся на три группы. В первую включены системы, измеряющие самые основные параметры, которые важны для получения режима реактора режима и защиты его от аварий. Вторая группа включает системы для менее важных параметров, а третья предполагает чисто исследовательские цели. Так вот те три диагностики, над которыми работает наш институт, входят как раз в первую группу».

«Взаимодействие по проекту идет очень тесное. Мы постоянно контактируем с Проектным центром ИТЭР в Москве, которым руководит Анатолий Витальевич Красильников. Кроме того, у нас регулярно бывают международные аудиты — каждый год нас проверяют, и я никогда не получал сигналов, что нашей работой кто-то не доволен, — сообщил эксперт. — Все работы мы всегда выполняем по графику. Наша диагностика по потокам атомов считается лидирующей по срокам — мы первыми из всех российских диагностик проходим все формальные защиты проектов, коллеги равняются на нас. А речь ведь идет об очень сложных процедурах. Я диагностикой плазмы начал заниматься более 50 лет назад, и знаю, о чем говорю. Задачи такой степени сложности, причем в основном технические задачи, которые перед нами стоят по ИТЭРу, — они беспрецедентные. Ситуация еще усугубляется и тем, что реактор строится во Франции по ГОСТам французской атомной промышленности, а французская бюрократия очень серьезная. Ко всему выдвигаются очень высокие параметры — и к материалам, и к конструкциям, и к испытаниям. Нам приходится крутиться, как белкам в колесе, чтобы все это выполнять. Работа в проекте ИТЭР — это не первый наш опыт поставок диагностического оборудования за рубеж. Этот предыдущий опыт с ведущими термоядерными центрами нам, разумеется, помогает, но такого хай-тека мы еще, честно говоря, не делали. То есть мы по уровню работ соответствуем мировому уровню и даже определяем его, иначе нас в этот проект просто не взяли бы».

«Проект ИТЭР очень важен для российской атомной отрасли тем, что мы не просто поставляем для него оборудование, причем не только диагностическое, но еще и будем работать на этом оборудовании в будущем. Проект ИТЭР организован так, что вклад в него мы делаем не деньгами, а оборудованием. Таким образом мы получаем в пользование бесценные ноу-хау — как построить термоядерный реактор. Во-первых, это сильно повышает наш отечественный технический уровень (в силу высоких требований и неплохого финансирования). Все наши российские организации используют самые передовые технологии в работе над этим проектом. Во-вторых, есть возможность перенять ноу-хау других стран, поделившись, разумеется, своим. ИТЭР полезен всем странам-участницам. Этот проект очень важен для того, чтобы Россия не отстала, а наоборот — продолжала лидировать в области термоядерного синтеза. Задел в этой области со времен Советского Союза у нас есть, теперь главное его не растерять и преумножить. Для России важно в будущей термоядерной энергетике играть ведущую роль, создав при этом собственную термоядерную энергетику. Для этого как раз нам и нужен опыт ИТЭРа», — пояснил Петров.